Без шума и пыли (сборник) - Страница 53

— Я ничего не понимаю, — призналась я, закончив свой рассказ. — Если Владимир Иванович все прекрасно знает, то в чем смысл компромата? Получается, что это и не компра вовсе, а так… информация какая-то — и все.

Фима посмотрел вверх, потом со вздохом под стол.

— Ты забываешь, что компромат бывает нужен не только для предъявления мужу… — наконец сказал он.

— А кому еще может быть интересно прошлое чужой жены? — наивно похлопала я глазками.

— Мне, тебе, всем прочим людям. А разве не интересно, что жена одного из самых богатых людей города раньше выступала почти в голом виде в развлекательных программах?

— Это компромат против Владимира Ивановича, — догадалась я, — особенно значительный, если он собрался баллотироваться!

— Ничего не слышал про это, — сказал Фима и попросил: — Опиши мне, пожалуйста, эту женщину.

Я принялась так подробно описывать внешность Юлии Афанасьевны, что с моих слов ее даже родная дочь не узнала бы. На сегодня мы с Фимой были не в одном лагере.

Он помолчал, посмотрел на часы и сказал:

— Не пойму, кто это… Ну ладно, мне, к сожалению, уже пора, скажи лучше, когда за тобой заехать, и куда, кстати… Ты не передумала насчет вечеринки у Кармановых?

Мы договорились, что Фимочка заберет меня из редакции в конце рабочего дня, в шесть вечера, и завезет ко мне домой. Там он попьет чайку на кухне, а я быстро переоденусь.

— Значит, ровно в шесть часов я заезжаю за вами на своем зеленом «Мерседесе», — подвел итог Фима.

Я согласилась, тем более что никогда еще не видела зеленых «Мерседесов», а на чем вчера ехал Фима из театра, я просто не разглядела, как-то было недосуг.

Глава 4

Я вернулась в редакцию и поведала своему штабу о разговоре с Фимочкой.

— Если семья все знает, значит, дело в политике! — сказала Маринка.

Я взглянула на Сергея Ивановича, он задумчиво протирал очки. Подняв на меня глаза, он пожал плечами.

— Я думаю, что сегодня на вечеринке у Кармановых вы и поймете, будет ли он выдвигать свою кандидатуру на выборах или нет. А там посмотрим и определим наши действия.

На этом и порешили. Рабочий день тянулся сначала медленно, потом навалившиеся дела ускорили его темп до такой степени, что я не заметила, как подошло время закругляться.

В кабинет заглянула Маринка.

— Ольга Юрьевна, к вам пришел мужчина по личному делу, — жеманно доложила она.

— Какой мужчина? — не сразу сообразила я, но, заметив за ее спиной маячившего Фиму, одетого в темный костюм, с удивлением посмотрела на часы.

— Ого! А ведь мне уже пора! — спохватилась я, вставая и собирая в сумку нужные мне на вечер вещи. Подумав, я бросила туда и подкинутую мне пачку долларов с фотографиями. Неизвестно, как еще карты лягут, может быть, и хозяин денег объявится. У меня оставалась малюсенькая надежда, что кто-то что-то перепутал.

Интересно: так бывает, а?

Фимочкин «Мерседес» оказался «БМВ», почти новым и действительно гадкого ядовито-зеленого цвета. Очевидно, как я поняла, у тарасовских адвокатов на сегодня это последний хит. Я похвалила колер машины, вкус хозяина, села на переднее сиденье, и мой кавалер, предварительно попросив меня пристегнуть ремень безопасности, осторожно тронулся с места.

Непрерывно весело болтая и размахивая правой рукой, как бы случайно касаясь ею моего колена, Фима всю дорогу до моего дома развлекал себя как мог.

Добравшись до квартиры, я принялась собираться, стараясь не спешить, чтобы не забыть чего-нибудь важного. Фимин костюм подсказал мне, что одеться нужно как для светского мероприятия.

Фима разгуливал по комнатам квартиры и честно пытался не попадаться мне на глаза. Но это у него получалось плохо, он постоянно выныривал у меня из-за спины, задавая какой-нибудь никчемный вопрос, и снова исчезал, как только я начинала на него кричать.

Для вечеринки у Кармановых я выбрала длинное черное платье, плотно облегающее фигуру, с маленьким воротником и рукавами средней длины. Легкое колье — черное с золотом — и такой же браслет на запястье правой руки мне показались очень даже к месту. От часов пришлось отказаться, потому что у меня не было подходящих по цвету. А вот сумочка и туфли остались те же, в каких я была и в театре. Туфли были очень уж удобны, а к сумочке я просто привыкла.

Наведя перед зеркалом в коридоре окончательную красоту, я позвала затихшего где-то в глубине квартиры Фимочку:

— Уважаемый мэтр, дама вас ждет!

Недовольно заскрипел мой диван, и появился Фима, почему-то с сонной физиономией.

— Я уже здесь, о цветок моей души, — пробормотал он, нагибаясь и надевая ботинки.

— Ай-яй-яй, мэтр, мне кажется, что вы пошло дрыхли, — кольнула я его.

Мы с Фимой знакомы столько лет, что можем себе позволить панибратское отношение друг к другу. А наши взаимные переходы в обращениях с «вы» на «ты» были давно укоренившейся привычкой.

— Я не спал, а размышлял о комментариях к византийскому праву, — пробубнил Фима, разгибаясь.

— Ну и как? — спросила я только для того, чтобы поддержать разговор.

— Положительно влияет на пищеварение, — со значительной гримасой ответил он, потер глаза, зевнул, и мы наконец вышли из квартиры.

* * *

Дом Кармановых находился недалеко от города в престижном районе на Кумысной поляне. Добравшись до нее после получаса езды, Фима свернул и углубился в лес по боковой дороге, направо от въезда. Передо мной замелькали деревья, плотно обступавшие трассу. Это уже были не чахлые городские посадки.